«… и вот опять вагоны, перегоны, перегоны…
И стыки рельс отсчитывают путь…»
Не сомневаюсь, что грамотный читатель сразу вспомнит, что далее в тексте, вскользь упомянув в рифму про березки и клены, известный автор переходит к описанию страданий безвинно осужденного героя. В штате Ассам вдоль железнодорожного полотна березки и клены не растут, при нас никого не осудили, и никто в вагоне не страдал. Вернее, страдал, но немного. И это был не я!
Посему цитата и закончена на этом месте, в самом своем начале. Словом, поехали.
Часть первая
Перегон Димапур – Сималугури
Общий вагон
Итак, около трех утра. Димапур. Небольшая группа неспящих вокзальных фанов наблюдает за нашей разгрузкой и экспресс-сборкой велосипедов. Стоящие вокруг и рядом и взирающие на нас граждане Индии — картина обычная, сборочные движения рук уже давно автоматические и только мешают борьбе со сном.
Вкатываемся в зал ожидания. Он небольшой, как раз на 3 ряда лежащих там тел. Места для 5 велосипедов с грузом достаточно только возле касс, которые все равно закрыты. Там и окапываемся. Из вдумчивого анализа расписания следует, что первый (он же – нужный нам) поезд отчалит отсюда в 04-15. Причалит на погрузку, стало быть, пораньше. Юнит в кассе сказал, что его окно так и будет дальше закрытым, а вот второе откроется как раз через час. Решили попытаться уехать на первом поезде, если получится взять билеты и пристроить велосипеды в багажный вагон. Рома рассказал жуткую историю о том, как в таком же вагоне был поврежден его мотоцикл, будучи погребен под разнообразными баулами. Красиво излагает!
Так я и оказался у заветного окошка. Вводная была простая – в демократической Индии в очередях стоять не любят (как я их понимаю!), а стремятся сразу припасть к благам и посему бездумно прут вперед, как танк на песочницу. Чем-то эта картина показалась мне знакомой, и я приступил к бдению.
Кадавры помалу восставали, расправляли свои балахоны и пополняли колышущиеся вокруг заветного окошка ряды, время шло, никто не волновался. (Прости, читатель, но меня пробило на внутренний минимонолог. Время в Азии не значит ничего. Вообще ничего. И стоит соответственно. Никогда не нужно даже показывать вид, что ты куда-то спешишь. Спокойствием своим следует уподобиться холодному горному озеру. Иначе аборигены не поймут-с. И эффект от замеченной твоей поспешности будет обратным.) Но в нашем мире не кончается только вечность.
04-15 неумолимо приближалось, прошло уже значительно больше оговоренного часа. И ОКНО-ТАКИ РАЗВЕРЗЛОСЬ. Пока, среагировав на мои аудиовизуальные сигналы, наш хиндиразговаривающий Рома продвигался к кассе, один юркий местный буквально откуда-то из-под меня сумел сунуть деньги кассиру и вступил с ним диалог. Наша весовая категория позволила стать в очереди следующими. За смешные деньги взяли билеты. Рукопашной не получилось. Точнее, она началась после нашего отхода от окна.
Поезд опоздал на 20 с лишним минут. Иначе мы бы на него не успели. На перроне Рома договорился с грузчиками, что за 500 рупий наши 5 великов с должным почтением будут пристроены в багажный вагон. При этом он часто делал закрепляющие заклинания растопыренной пятерней. Именно так и нужно обходить эвфемизмы. При погрузке была необходима помощь и присмотр еще одного человека, и выбор Ромы пал на меня. (Наверное, то, что я был оператором походного общака, имело при этом какое-то значение.) Остальные двинулись на посадку дальше по перрону, ибо поезд уже был на подходе.
Погрузились. Тронулись с места. Выровняли велики у стенки и перетянули их все вместе эспандерами. Только потом я огляделся. Большой тамбур, просторный туалет направо (типа «очко», без унитаза, но в этих условиях так намного гигиеничнее), жилой отсек размером с 2 наших обычных плацкартных секции налево. Там и стояли велосипеды, висели 4 откидных койки и на них сидело и лежало 4 человека. Горели лампы, на верхних койках тоже угадывались тела. В отсеке оставалось еще полно места! Народ спокойно потеснился, и мы сели тоже.
Так неспешно и ехали. Иногда подолгу стояли на станциях, попутчики покупали чай у полустаночных разносчиков и угощали нас. Один раз и я из вежливости не отказался.
(Назрело следующее мыслеиспускание. Читатель, терпи и внимай откровению. Те, кого мы привыкли называть общим словом «индусы», являются представителями более чем 300 народностей и племен: бенгальцы,тамилы и т. п. В Дели уровень жизни выше, чем в остальной стране, поэтому тамошние жители за счет роста и мяса на костях выглядит значительно лучше, чем население остальной страны, в огромном большинстве своем невысокое и худое, ибо выросло в основном на рисе, при недостатке витаминов и белка. Очень хорошо, если эти люди едят мясо хотя бы по праздникам.
Такова далекая от рекламного глянца реальность, и ее видно невооруженным глазом круглосуточно. И не через окно отеля.)
Наше пристанище оказалось отсеком для инвалидов, и единственный из всех присутствующих инвалид покинул нас на одной из станций, громко возмущаясь тем, что в отсеке для инвалидов едут неинвалиды и злостные безбилетники, а остальные форенеры просто понаехали в этот отсек и байсиклами своими богомерзкими проходу не дают. К тому времени и благодаря нашей замечательной группе я усвоил пару десятков слов и три-четыре всесокрушающие фразы на хинди. В его речи не было ни одной знакомой буквы, но я его все равно понял. Да, забыл сказать, что он своим спичем меня разбудил. Редкий случай, но я заснул сидя. Сказалась ночь в «Тате Сумо».
С его уходом места стало больше, и мне удалось даже прилечь на койке и покемарить еще. Очнувшись, попросил у Ромы имфальскую газету. Прочел заголовок на английском о всем и каждому известной героической борьбе народа куки за независимость в Бирме в 1917 – 1919 годах, оживился и глянул пониже, в текст. Увы, он был на их наречии, а латиницей просто напечатан. Обычное дело в Манипуре и Нагаленде, кстати.
А потом мы прибыли на станцию Сималугури, спокойно выгрузились и воссоединились с Сашей, Наташей и Глебом (далее в тексте – «три товарища»), ехавшими в соседнем вагоне. «В чем же интрига, смысл названия и т. п.?» — спросит терпеливый читатель. Как раз в том, что только Рома, я и наши велосипеды доехали до текущего пункта назначения, как белые люди. Точнее, как индийские инвалиды.
А остальные наслаждались проездом в общем вагоне. Как все. Согласно купленным билетам. Как это выглядело? Ну, для примера можно попытаться сесть в вагон метро, идущий в центр, на «Царицыно» где-нибудь после 8 утра в будний день, когда на одноименную железнодорожную станцию (это там совсем-совсем рядом!) каждые 5-7 минут приходит зеленый бронепоезд из области и сограждане устремляются под землю (см. выше пассаж про индийские очереди), как говорится, стремительным домкратом. Достойная утренняя разминка, надо сказать. Так вот, это все – слабое подобие ночной посадки в общий вагон в Димапуре.
Следующая станция, эээ, НЕ Сималугури! Крепимся дальше.
О таких эпохальных поездках нужно рассказывать исключительно стоя. Как и писать. Потому что наши три товарища сначала именно стояли. Попирая ногами кули, как удивительно правильно сказано в «12 стульях». Если куль запищал, то там цыплята, если просто хрустнул, то цыплята уже в Стране Вечной Охоты. Разные вариации звуков и живности можно добавить по желанию. А запахи… Да, их было с большим запасом. Былинное было стояние. Нескучное.
Подробности бытия крайне постепенно примиряли трех товарищей с действительностью. Возможностей для совершенствования самоконтроля и самодисциплины было предостаточно.
Переборки между секциями сетчатые, но вентиляторы не работают. Бурнаши скучают под крышей бронепоезда. Хорошо, что нет багажных полок.
За бортом неспешно разворачивалась во всю необъятную ширь и млела в рассветных лучах ридная Mother India, и пассажиры ей интересовались вовсю.
«А где тут Химки? А где Медведки?»
Постепенно места вокруг становилось все больше, даже стал виден пол. Были устроены альтернативные сиденья в проходе. Ходить вокруг и по головам от этого не перестали и из вагона-ресторана с заказом так и не пришли. А кофе с пирожными нашим трем товарищам хотелось очень сильно. И не только кофе, конечно. Кто понял жизнь – тот не спешит. Но им иногда казалось, что к пункту назначения они двигаются исключительно силой собственной воли, но никак не с помощью поезда. Но все-таки осилили. (Строго между нами: меня греет мысль, что их грела мысль о том, что где-то рядом за стенами, незримые для них, подобный же стоицизм проявляем и мы с великами.)
Вот так грамотно мы поделили обязанности: три товарища за нас ехали, а мы с Ромой за них блаженствовали. Все справились без нареканий. На станции почистились, перекусили, привели в порядок велики и груз, нашли машину и отчалили в Мон.
Но с поездами мы еще не закончили.
