Поднебесная. Начало пути

С чего начинается Дорога в тысячи ли – с первого шага с трапа самолета в горячий пекинский туман, или с первого шага за порог квартиры, с первой строчки бесконечных списков снаряжения и дел или ещё много раньше?

Дорога в тысячи ли была нарисована в голове, пройдена по картам, измерена по космическим снимкам за многие месяцы до её начала.  И этой нарисованной картинке предстоит бесконечно меняться, двигаться, создавать новые повороты и новые сюжеты.

План старта таков: перелет в Пекин, где нужно докупить недостающие карты и снаряжение, затем перелет в Куньмин и покупка велосипедов (логика длительного путешествия предполагает, что на определенном этапе с ними, возможно, придется расстаться насовсем – с недорогими китайскими велосипедами проще расставаться с легкой душой) и выдвижение на юго-западные рубежи Поднебесной, где текут, разделенные хребтами, три великие реки Азии, к самой западной из них, Салуину.

Солнце Пекина

В Пекин мы прилетаем рано утром, просыпаются торговцы, рабочие и клерки, крутят педали первые рикши, ночной туман не спешит рассеяться, далекая звезда солнца слабо светится в нем молочной плошкой. Воздух отчетливо южный и такой влажный, что его можно пить и трогать руками, и это огромное парное облако пахнет сложно и дразняще: чем-то буйно растущим, чем-то пряным, острым и жареным. Верхние этажи небоскребов тонут в тумане, близко и осязаемо выступают только изогнутые черепичные крыши старого Пекина.

В парке у стадиона приветом из далекого пионерского детства салютуют раскосые гипсовые спортсмены, группа крошечных бабушек в жилетках изящно практикует цигун, собаки чау-чау совершают утренний моцион.

Слепой музыкант

Так начинается для нас Срединное государство, Zhōngguó – Китай. Про него сложно рассказывать словами, он удивительно графичен, как его письменность и древняя система символов; он вбирает в себя стереотипы, перемешивает и выдает, как в калейдоскопе, на удивление органичную и упорядоченную, при всей её пестроте, картинку.

Страж революции на площади Тяньаньмынь

Заочно Поднебесная, Народная Республика Китай, представляется странной смесью:

— торжества китча, пластмассы, водопадов и кошечек в золоченых рамочках, невообразимых сочетаний ярких цветов, навязчивых мелодий – всего того, чем наводнила российские просторы неуёмная китайская промышленность за последние пару десятков лет (концентрат и последний оплот такого Китая – русский рынок Ябаолу в Пекине, специально созданный для поддержания русских стереотипов и розничной галантерейной торговли)

Рынок Ябаолу — русский квартал Пекина

— торжества прогресса: растущих со скоростью звука и света городов, трасс и неоновых гирлянд. (Китай – действительно огромная социалистическая стройка, краны, дорожные работы, сверкающие новостройки – на глазах меняющийся облик городов и целых регионов). Однако, строят они с достойной уважения продуманностью, вокруг домов вырастают парки и фонтаны, дорожки для прогулок и для велосипедистов

Штаб корпорации Google — заветная мечта офисных работников Пекина

— и традиций древности, изогнутых крыш, пагод над прудами, седобородых старцев, изящной каллиграфии (всего, на чем любят спекулировать наши псевдо-ценители восточной культуры и эзотерики – феншуй, чайные церемонии, символические денежные жабы. В Китае все это проще, естественнее, органичнее).

Массажный салон в пекинских трущобах

Китай не спешит отказывается от старого и привычного – лотки торговцев фруктами, уйгурские шашлычки и дешевые прокуренные забегаловки среди ультрасовременных высоток, велорикши на многополосных проспектах; и не стесняется заимствовать у Запада – архитектурные решения, технологии, стили одежды и интерьеров.

Разносчик лотосов

Он не вмещается в рамки и категории. Ударно-коммунистический, древний, индустриальный, созерцательный, суетливый, пластмассовый, бамбуковый, бетонный – все так и все не о том. 
Кажется, самое лучшее для начала – не пытаться составить о нем мнение, а вглядываться пытливо и непредвзято, «без мыслей и слов, внимательно слушая легкие, легкие звоны».

Движение веера