Вторая ода индийскому поезду

<< На страницу экспедиции
<< Ода индийскому поезду, часть первая

Итак, мы вновь на нашей любимой станции индийской железной дороги. Вчетвером, ибо Рома ушел от нас. В хорошем смысле: из Мона он уехал спальным автобусом напрямик в Кохиму, на большой местный фольклорный фестиваль. Путь же всех остальных лежал в славный город Гуахати. Или Гуати, если говорить на хинди.

Билеты взяли заранее, еще в Имфале. В sleeper – вагоне секции организованы, как в знакомом нам плацкарте: 2 боковых места и 6 в купе. Роль лишних двух полок играют самые верхние, те, что у нас числятся багажными. С учетом наличия велосипедов и рюкзаков мы на четверых и выкупили 6 мест в одном таком купе, первом же после тамбура, что встало папаше Дорсету ровно в 1164 рупии. По железнодорожной карте расстояние от Сималугури до Гуахати составляет 411 км. Штатовские доллары на рупии мы меняли по курсу 48.5 к одному. Вот полная вводная для вдумчивого читателя. Интересное получается сравнение с расценками РЖД. К тому же, далее я полностью сорву покровы с реалий поездки на этом индопоезде.

Еще в первый приезд в Сималугури мы пообщались с чиновниками на предмет выяснить, в каком виде лучше в таком вагоне размещать велосипеды. Дяденьки были щербаты, пузаты, интенсивно жевали бетель и во время разговора не переставали элегантно выдувать кроваво-красные пузыри. Звучание речи было буквально оксфордское. Поскольку мы все-таки были в официальном учреждении, то отхаркивать они вальяжно выходили на перрон. Ну, поближе к лоткам с чаем, кофе и пирожками. Когда мы с ними расстались, то резюмировали итоги этого совета в Филях следующим образом: залезаем в вагон, разбираем велики и втыкаем их куда получится, ибо у нас все-таки 6 мест на четверых. Что и было понятно еще до разговора.

В Сималугури прибыли по плану, за 2 часа до поезда, перебрались в зальчик ожидания и приступили к нему же. По очереди сходили перекусить в привокзальной забегаловке. Тамошний бой при нашем появлении демонстративно вымыл руки, но мы все равно выбрали омлет с зеленым перцем, как наиболее безопасное блюдо, заели его чапати и запили бутылочной водицей. Засим утрясли шмотки для погрузки. Оставалось только ждать.

Назревал закат. Саша с Наташей не выходили из дремы. Объявили, что наш поезд задерживается на 2 часа. А я почему-то подумал, что вода – это не совсем наш напиток. Особенно для поезда. Не то чтобы он совсем не нужен, но есть в нем некая недосказанность… Глеб согласился не засыпать до моего возвращения и для верности подперся рюкзаками. Вооружившись фонарем, я отправился вглубь северо-восточной Индии. Читатель, помни, что фонарь в тех местах очень нужен даже на центральной улице крупной железнодорожной станции.

Ни во что не наступив и посетив магазин, я вернулся. Водку или джин я даже не искал. Моей добычей были литр рома и два литра «Кока-колы». Два к одному – идеальная пропорция для напитка «Бабоукладчик». И под разговор тоже неплохо идет. (Внимание! Это не реклама, это у нас такая жизнь).

Узрив меня, Глеб сразу же приступил к засыпанию. Затухающим сознанием он успел уловить объявление, что наш поезд задерживается еще на час. Вот так бдить остался только я. Окружающие иногда жаждали знакомства. Как в известном анекдоте, я отказывал не каждому. За кадром ощущалось шуршание песка времени.

Когда товарищи более–менее синхронно и в срок пробудились, мы гуртом неспешно выбрались на перрон. Вдоль него над путями висели электронные табло с номерами вагонов, которые окажутся над этом месте, когда поезд наконец-то прибудет. Так мы заранее и обнаружили расположение нашего, под нумером 2. Забегая вперед, добавлю лишь, что суммарное время опоздания нашего экспресса составило почти 3 с половиной часа. Прибыл он уже после заката.

В индийском sleeper – вагоне работают сразу две двери, в начале и в конце. Каждая из них раза в полтора шире двери в родном советском. Ни в одной из дверей не торчал проводник и не задерживал погрузку проверкой билетов и собой. Тамбур больше нашего плацкартного в 2 раза, к тому же, с двумя туалетами. (В противоположном тамбуре располагался отсек для инвалидов с полагающимися простором и, опять же, туалетом – именно в таком мы и ехали из Димапура).

Мгновенно разместив наше велостадо в тамбуре, мы разделились: Саша с Глебом за несколько секунд расчистили от безбилетников наши места и приступили к размещению нашего барахла. В тамбуре лежали наши рюкзаки и я разбирал велики, обеспечивая непрерывное поступление в недра вагона этого самого имущества. При этом мы умудрялись расходиться и разъезжаться с гражданами Индии, которые ходили в туалеты. Воистину, просторны индийские тамбуры! Не то что у нас.

Два велосипеда на эспандерах висят перед окном. Остальные два, колеса и рюкзаки помещены на третьи полки.

Размещались уже во время езды. В самый разгар процесса из глубин вагона неслышно выплыл проводник. Из заднего кармана штанов я выдал ему заранее превшую там распечатанную квитанцию нашего шестикратного билета. Поставив в своем журнале пометку, не попросив ни одного паспорта и далее нас не отвлекая, он исчез из поля зрения. И из моего повествования тоже. Идеальный проводник.

Расселись и вздохнули. И тут товарищи мои озвучили давно набухший у них вопрос. «Развел ли ты уже и почему?» — примерно настолько обвиняюще он звучал. Не «купил ли» и не «спасибо за предусмотрительность», а именно так! Мое жалкое блеяние, что не успел, ибо все спали и никто не мог бдить в то время, когда я где-нибудь в стороне буду созидать питие, было нагло проигнорировано. Я ощутил себя разжалованным в рядовые. Мало того, в ассенизационный обоз. Иными словами, крыть было нечем. Посему я сложил ингредиенты в непрозрачный пакет и отчалил в туалет реабилитироваться.

Индийский поездной туалет просторнее нашего раза в два. А за счет того, что там нет унитаза, а есть оборудованное чистое «очко» в полу с приступочками, он кажется еще больше. Припав могучим плечом к стенке и войдя в резонанс с поездом, созидать напиток было легко. Потом, наполнив им бутылку из-под колы, я завернул опустевшие емкости в газеты и целлофан и выбросил эти улики в окно, на пути. Долетел характерный звук. Mother India!

И поехали мы под разговор дальше. Обстановка в нашем купе располагала, знаете ли. С боковых мест на нас глядели безбилетники, но влезть в разговор не стремились. Пару раз по вагону пронесли пирожки и прочую живность.

Добив ингредиенты и уничтожив улики окончательно, я развел еще напитка. Настроение, и так неплохое, продолжало улучшаться. В этот момент в тамбуре драматично хлопнула дверь и тяжкой поступью Командора в наш уютный мирок вошел индийский патруль.

(Заполню возникшую паузу очередным мыслеиспусканием. Читатель! Помни, что с патрулем спорят только салаги. Настоящие мужчины с патрулем во всем соглашаются и взвешенно кивают головами на все его измышления. Дав патрулю иссякнуть, следует выдержать паузу в 5 ударов сердца, как бы не без внутренней борьбы сказать: «Но…» — и только потом начать излагать свою версию событий. И тогда патруль поймет, что перед ним серьезные и понимающие люди, которые, может быть, что-то и нарушили, но осознаЮт это и иного варианта у них не было. После чего этот патруль можно брать умелыми голыми руками.
Так вот, читатель… Я плавно и ненавязчиво подвожу к тому, что индийский патруль совсем не такой).

Он состоял из одного человека, акцентированно не понимал и не говорил по-английски и при этом что-то от нас явно хотел. Каждый в нашей группе является обладателем первого дана по искусству переговоров в Азии, а все вместе мы просто вне категорий. Но с нами уже не было хиндиразговаривающего Ромы, и поэтому мы не отказались от неожиданной помощи одного из безбилетников. Он разъяснил, что эта разновидность патруля не занимается ничем иным, кроме контроля за размещением грузов в вагоне. К нам, с нашим-то опытом перевозок и 6 выкупленными местами, придраться было трудно, но на всякий случай Саша уточнил, не нарушаем ли мы какую-нибудь инструкцию, принятую еще при проклятом английском колониализме. Нет-нет, все в порядке, проконсультировавшись у патруля, ответил безбилетник и как бы от себя добавил, что размер подарка остается на наше усмотрение. Так сказать, было бы неплохо. И таинственно примолк.

Еще один взгляд на наше расположение. Живем, как в часовом механизме.

Саша не был бы руководителем, если бы не помнил всегда о гласности, открытости и прозрачности финансовых потоков. Поэтому он громко и неоднократно вопросил на весь вагон: «How much?» В лучших традициях античности его поддержал остальной хор. Интернациональным жестом Саша звучно потер указательные и большие пальцы на обеих руках и повторил арию.

Это был разгром. Собственно, патруль сбежал еще в начале повтора.

Мы незамедлительно приступили к отмечанию победы. Дали причаститься и безбилетнику. “Only cola, sir!” Вкусно? Тогда, друг, на тебе еще «онликолы». Хинди руси бхай-бхай. Поехали!

«Ленин и печник»

Разговорились. У мужика оказался товарищ в России. Сам, говорит, поехать не могу. Работал на заводе электриком, случилась авария, отсидел два года, теперь невыездной, едет на работу в Гуахати. А мы ему в ответ про себя да про благодатные «7 сестер».

Хорошо посидели. Потом по сигналу «Отбой!» наступило темное время суток, мы раскинули спальники на полках и приступили ко сну. Мне, однако, спалось как-то урывками. Видимо, из-за разнообразных мыслей.

От графика мы отставали на 3 с лишним часа и поэтому прибыли на конечную станцию в Гуахати уже засветло, в восьмом часу утра. Хотя приближение города предварялось характерными забортными запахами, все равно это произошло неожиданно и без объявления. Бодрствовал к тому моменту только я. Произошел подъем.

Размеренно, даже с некой ленцой, мы вытащили наше имущество на перрон, собрали велосипеды и закрепили на багажниках рюкзаки. Двери вагонов задраили изнутри, и поезд потянулся в депо. Нам же спешить не было смысла: до перевалочного пункта в «Sundarbun Guest House» было 300 метров, а до нашего отлета в Дели оставалось около 6 часов.

Железнодорожная часть нашего путешествия была окончена.

Вот так, основываясь на богатом фактическом материале, я изложил особенности перемещения на индийских поездах. Лишь в самой слабой мере на мой суховатый пересказ событий наложились личные впечатления.

Выводы читатель пусть сделает сам.