| << Назад | На страницу экспедиции | Вперед >> |
Сплав по Субансири
5 ноября. Первый день сплава
Мы с Юриком дежурные. Проснулись в 5.30, в лагере уже сидел синий мальчик. Втроем разожгли костер, сготовили еду. Проснулись Андрей Николаевич и Дима, взялись за кат. В шесть лагерь уже кишел детьми, детьми с детьми за спиной, было и несколько взрослых. Все они создавали невообразимый кавардак, среди которого возвышался невозмутимый Андрей Николаевич с бычком в зубах. Удивительно, но ни дети, ни взрослые не трогали вещи, не дергали нас за одежду и не лезли в палатки. При всей простоте своей жизни и огромном любопытстве, которому подвержены все от мала до велика, это удивительно деликатные и открытые люди. Совершенно невозможно поверить, что тибетцы, которые знают тагинов как лопа, до сих пор, и на протяжении веков, боятся их. Боятся их отравленных стрел, а также того, что лопа воруют их женщин.
Больше всего мне тагины напомнили армян, живущих вдоль Воротана. Когда ты ступил на их землю, кажется, что ты вошел в их дом и был принят как гость. К земле своей и те и другие относятся, как к большому дому. Ходят в тапочках, каждая дырка под камнем – ящичек, каждый камень – стульчик. И земля отвечает им взаимностью. На каждом шагу бьют кристальные ключи, деревья и травы растут почти все вкусные и полезные.
После завтрака загидровались и понесли катамараны наверх, к месту старта. Сначала несли мы, потом отошли — катамаран все равно двигался по дороге. Как жук, увлекаемый муравьями. Это мелкие детки облепили катер снизу и тащили. Правда, быстро выдохлись. К реке четверку спускали на чалке. Когда спустили, наверху показалась двойка и стартовали практически одновременно. Весь сплавной день, часа четыре, притирались к реке и друг к другу. Река мощная, но пока многое прощает. Вода уже почти чистая, из серой стала зеленоватой. Прошли несколько порогов пятой категории. В самом сложном двойку вывалило на берег, Андрей Николаевич красиво выбросился на раму. Вышли на ровном киле. Прошли только два километра. Двойка ходит опасно, им нужно срабатываться. За день прошли только 2 км. Двойка пока ходит опасно, им нужно срабатываться.
Когда переодевались в береговую одежду, опять прибежала толпа во главе крохотным старичком. Через англоговорящего парнишку старичок объяснил, что мы как боги. Боги давным-давно сошли с гор и спустились к реке. А вот теперь мы. Надо спросить Хубера, что это за боги такие.
Под моросящим дождичком стали готовить еду. Серега с местной провожатой ушел за ромом. Вернулся довольный, сказал, что уже трое предлагали переспать с ним. Принес полтора литра браги и отрез сахарного тростника. Отличная штука. Высасываешь мякоть — будто мед пьешь. За ужином количество браги стало стремительно уменьшаться. В разгар праздника пришла одна из серегиных дам и принесла жбанчик горячего риса. Выпили за чудесных местных людей и легли спать под вызвездившимся небом.
6 ноября. Второй день сплава
Проснулись. Позавтракали. Настроились на боевой лад. Вышли. Андрей Николаевич долго копался с дополнительными наплывами на корму двойки. Четверка в это время прошла несложный участок и остановилась вблизи бамбукового моста через Субансири. Юрик сходил на разведку по дороге и сказал, что смотреть нечего. Пошли. Смотреть было что. Мощнейшие валы и бочки, навалы на огромные камни. Река удивительным образом отличается при просмотре с берега и при прохождении. Странно, вроде не один год ходим. С большим трудом зачалились на струе. Пятьдесят метров не доехали до мощного порога шестой категории. Этот и с берега смотрится. Двойка от прохождения участка отказалась. Четверка обнесла 50 метров, где река протискивается в щель, и стартовала ниже. Уклон увеличился, валы и бочки стали жестче. Ходили короткими участками с принудительными чалками. Дошли до лагеря. Все в недоумении — неширокая речка таит в себе какую-то нереальную мощь. Ниже лагеря дорога уходит от реки — нужно завтра сходить в далекую разведку, оценить, куда мы сможем дойти за день.
7 ноября. Гидропункт
Я, Юра и Андрей Николаевич встали с рассветом и пошли разведывать реку. Зашли за поворот и увидели с высоты метров сто прорыв Субансири. Уклон очень велик, сливы и бочки с дороги выглядят очень опасными, идут непрерывно больше километра. Дальше уклон уменьшается, но все же больше того, что у нас был вчера. Вода белая. Берега — склоны 70-90 градусов, заросшие джунглями. На пяти километрах нашли только одно потенциальное место спуска к воде — по притоку. Уклон — градусов 45, требуется прорубаться сквозь джунгли двести метров. Вернулись в лагерь задумчивыми.
Парнишка, который приходил к нам каждый день и мог говорить по-английски, оказался учителем школы в Ораке. На вид ему лет 18, но по паспорту 30, и у него трое детей. Наверное, райский климат сказывается. Он живет в бамбуковом доме на сваях, как и все остальные. Утром он отвел нас в деревянный сарай европейской конструкции, который оказался резиденцией местных гидрологов. Прямо напротив Орака — гидропункт, где ежедневно меряют расход, скорость течения и глубину реки. Гидрологи по нашей просьбе извлекли из окованного железом сундука свои дневники наблюдений, и мы узнали удивительные вещи. Наша маленькая речка имеет в среднем четыре метра глубины и несёт в себе чертову прорву воды. Расход «на вчера» — сто кубов. Вот откуда взялась вся эта нереальная мощь воды! Сегодня утром на прогоне двойки через спокойный участок двойка встала «на свечу», некоторое время плясала лезгинку, и вышла только благодаря тому, что Андрей Николаевич решил перестраховаться и навязал два надутых рюкзака на кормовые наплывы. С берега бочка, в которой залипла двойка, смотрелась более, чем скромно. Далее, за два дня до начала нашего сплава в речке летело 200 кубов. И при этом уровень был выше только на пять сантиметров. Соответственно, скорость течения больше в два раза. Гидрологи объясняют это большой глубиной реки. У Субансири, оказывается, богатая внутренняя жизнь, которую не видно с берега. Привычные обливные камни в русле оказываются вершинами колоссальных глыб. Опасная, непредсказуемая река. Журнал гидрологов свидетельствует, что иногда расход за сутки вырастает в два-три раза, при этом уровень воды почти не меняется.
Вытащили оба ката на дорогу рядом с лагерем, пошли разведывать спуск к воде по притоку после прорыва. Юра и Андрей Николаевич пошли первыми, мы с Димой и Глебом вышли позже. В предполагаемом месте спуска Юру и Андрея не встретили, стали сами спускаться через джунгли к реке. Быстро поняли, почему здесь даже малые дети ходят с мачете на поясе. Несколько шагов от дороги, и мы в сумрачной паутине лиан, на которой повешены заживо умирающие деревья. Тут и там уходят вверх гладкие полированные колонны банановых деревьев, 4-5-метровые листья которых полностью блокируют от солнца нижний ярус джунглей. Под ногами хрустит толстый ковер гниющей органики, а под ним — 45 градусный склон из огромных валунов. Пикантной изюминкой являются тонконогие пушистые насекомые, размером с шарик для настольного тенниса, норовящие залететь в горло при вдохе. И потом долго сплевываешь ножки, крылышки и все остальное.
Состоялось наше первое знакомство с джунглями Аруначала, по которым мы пойдем после сплава до самой Брахмапутры. До реки мы так и не спустились — ручей, вдоль которого мы шли, последние 10 метров падал водопадом в Субансири. А та по-прежнему неслась бешеным белым потоком. Обратную дорогу в джунглях нашли с трудом. Тропа, которую мы пробили, странным образом затянулась. В лагерь вернулись в сумерках. Юры и Андрея Николаевича еще не было. Они вернулись ночью и были невеселы. Просмотрели около 10 километров реки — жесткая вода без спокойных участков. Дошли до щек, в которых ревет мощный порог. К реке на всем промежутке один спуск, ведущий к паучьему мостику через Субансири. Решение о дальнейшем прохождении будем принимать завтра утром.
Вечером в лагерь снова пришел учитель. Он пешком исходил все джунгли до Дапориджо и, как оказалось, знал реку очень хорошо. Вот что он рассказал. От Лимекинга до Мыденалы никто не живет и выйти от реки на дорогу невозможно. На этом участке есть несколько щек — река течет в вертикальных стенках, просмотр невозможен. Уклон, судя по карте и Google Earth, тот же, что и выше. Учитель напирал на то, что желает блага всем живым существам и нам в том числе — известная буддийская формулировка. Однако, он не буддист. Он верит в Доньи и Поло — Солнце и Луну. Доньи Поло — религия дикарей-лопа, которые еще в 1956 году грабили и убивали тибетских паломников. Я спросил его об этом и оказалось, что за последние 50 лет Доньи Поло сильно изменилась, фактически приняла основные положения буддизма. Это чудо какое-то — за 50 лет тагины из кровожадных упырей, которыми тибетцы до сих пор пугают детей, превратились в самых милых и открытых людей, которые только бывают! Луки и стрелы еще используются стариками на охоте, завтра учитель покажет нам один из них. Тагины на протяжении веков делали чрезвычайно эффективный яд и мазали им наконечники стрел. Учитель сказал, что яды уже никто не использует, но он может показать в горах траву аму, из корня которой он делается. Интересно, что для приготовления яда можно брать только ту траву, над которой ночью возникают языки пламени. Мандрагора, да и только!
Учитель рассказывал много и интересно, на целую книгу хватило бы. Уже глубокой ночью он снова стал говорить, что опасается за нас, особенно за двойку. Потому что двойка боится реки. Андрей Николаевич на этом месте внезапно начал понимать по-английски, вскочил в страшном гневе и заявил учителю, что готов покатать его на двойке в любом месте, в котором тому заблагорассудится. Чтобы избежать немедленного международного конфликта, учителя проводили спать, успокоили Андрея Николаевича и легли спать сами.
8 ноября. Возвращение в Лимекинг.
Проснулись, посмотрели друг на друга, и поняли — этот участок реки нам не по зубам. Объема у наших судов недостаточно, чтобы безаварийно ходить по такой мощной воде. А авария здесь – однозначно криминал. Пошли снимать на видео начало прорыва. Смертельно красиво. На первых трех-четырех километрах река теряет 200 метров. Вернулись в лагерь, застали идиллическую картину: учитель бреет налысо Андрея Николаевича. Так был восстановлен мир между тагинами и русскими. Учитель принес лук и стрелы. Совсем легкая стрелка летит ровно и далеко. Тетива натягивается специальным бамбуковым колечком. Простое и эффективное оружие, особенно если наконечник смазан ядом аму.
Солнце жарило страшно. Поймали знакомый шаттл-грузовик, доехали до обваленной дороги. Ехали в кузове с местными девушками, орали русские песни, наплевав на местный закон, по которому за распевание песен девушкам — от двух до пяти лет тюрьмы. К вечеру добрались до Лимекинга на военном грузовике. Майор снова не снизошел до аудиенции. В Лимекинге нас ждали Туки, Раджу и только один джип. До Мыденалы — 25 км по дороге, 12 км по реке. Решили выехать завтра рано утром. Заночевали в бамбуковом доме на ножках. Забавное ощущение — под ногами прогибается бамбуковый пол-циновка, в щели которого виден склон — шестью метрами ниже. Участок пола метр на метр вымазан глиной, на нем расположен очаг. Топится дом по-черному, дым просто просачивается сквозь крышу из пальмовых листьев. Над очагом повешены рамы, на которых сушатся дрова. Тагины — великие минималисты. В доме нет почти никаких вещей, только кухонная утварь. При этом размеры дома — 6 на 6 метров и больше. Нам сготовили свинину на углях, сварили яйца и картошку. Поели почти как дома.
9 ноября. Третий день сплава
Проснулись в бамбуковом доме на ножках. Солнце рвется во все щели. Погрузились в машины и двинулись вниз по реке. Андрей Николаевич все сомневался, остались ли еще пороги на реке. Доехали до Мыденалы, встали на воду сразу за деревней. Прошли 4 км. Пороги есть, два из них были ничего себе. В первом Андрей Николаевич потянул руку. Поэтому второй порог на двойке шли Дима и Серега. Встали лагерем перед мощным красивым порогом. За ужином обсуждали варианты прохождения.
10 ноября. Четвертый день сплава
Утром стартовала четверка. Первую ступень порога прошли не так, как хотели – слились где-то далеко справа. Я запамятовал, что сижу гребцом, и стал командовать параллельно Борисову – вот и рассогласовались. Впредь обещал молчать и молчал. Вторую ступень четверка пошла по вчерашним воспоминаниям, и едва-едва не легла. Ступень оказалась сложнее первой. Двойка мечется в нерешительности – решает то обносить, то идти. Между четверкой и двойкой – отвесная скала правого берега. Мы с Глебом навесили перила и лазаем от чалки четверки к двойке и обратно. Серега и Юра «как два пса» ((С) Галинский) мерзнут в тени под скалой 3 часа. Двойка с кучей перечалок проходит первую ступень справа, вторую – по канализации с частичным обносом. Серега и Юра злы ужасно. Стартовали дальше с поочередным прохождением порогов. Четверка проходит порог за порогом, сигналит по рации двойке, та выходит с громадным запозданием. Мы на четверке уже злые, как четыре пса. Радость экипажа двойки от прохождения сложных порогов поддержать не можем. Последний порог – горка с огромной пенной ямой справа. Четверка аккуратно проезжает по горке, двойка проходит, как бумеранг – сделав 3 полных оборота. Андрей Николаевич сияет от счастья. Его девиз сегодня: «Мой кат везде вынесет». Вечером за ужином собираем совет команды. На повестке вопрос «Как ходить быстрее?». Андрей Николаевич побаивается речки. Говорит, много воды, и она быстро течет. Но спирт и воспоминания о сегодняшних подвигах ослабляют его бдительность, и мы договариваемся ходить быстро тандемом. Стоим в дико живописном месте. Над головой вертикальной стеной вверх уходят джунгли. Оттуда торчат стволы бамбука по 6-7 метров. Листья их образуют полупрозрачный свод над головой. Наверх на скалу уходит длинная лестница, сделанная из одного ствола бамбука. Я лезу в джунгли, рублю бамбук, и добываю оттуда вкуснейшую прозрачную бамбуковую воду. Лагерь стоит на узкой полоске песка и камней. Палатки ставить не хочется – ложимся спать прямо на плоские камни. До полнолуния осталось два дня — джунгли ревут тысячью голосов. Луна светит как солнце.
11 ноября. Гибель двойки
День начинался хорошо. Четверка на ура прошла сложный порог напротив лагеря. Бочка в нем была косматая, серая, огромная и страшная. Нам удалось пролезть между ней и карманом левого берега. Казалось, все просто. Двойка пошла почти без задержки и едва не отдала концы вместе с экипажем. Ее развернуло на первой горке и сбросило в карман. Точнее в предкарманчик. Ребята долго выдергивались оттуда, Андрей Николаевич отважно стоял на утопленном правом баллоне и часто выныривал, чтобы глотнуть воздуха. Из предкарманчика их потащило в устрашающего вида сифон. И тогда оба приняли единственно правильное решение – бросать судно. Бросились в воду и добрались до берега в тот момент, когда двойка добралась до сифона. Весь оставшийся день мы провели, пытаясь вытащить двойку и вещи из сифона. Тройным полиспастом порвана сначала веревка 8мм, затем десятка (10мм). Галинский вплавь бросается за вещами, которые выносит из сифона ниже по течению. Делает это без спасжилета, потому что «в спасжилете я так быстро плавать не умею». Хватает вещь и быстро возвращается к берегу, как раз успевает вылезти перед началом следующего порога. No brain — no pain. Катамаран не уходит в сифон – пляшет бешеную лезгинку под камнем, но не тонет. Мы несколько раз навешиваем сифон. Часть вещей удается срезать с катамарана. Все задолбаны вусмерть. Перед ночью делаем бамбуковое копье и торжественно пробиваем баллоны катамарана. Наконец он со стоном и скрежетом уползает в сифон. Всю ночь продолжаем вылавливать вещи ниже по течению. Хорошо, что двойку отнесло налево, в сифон, а не направо, в бочку…
12 ноября. Разделение команды. Шестой день сплава
Команда разделяется. Четверка идет дальше, экипаж двойки постарается достать остатки ката и уйдет пешком через джунгли в Начо. Делим вещи. Из обломка весла и кружки Андрея Николаевича делаем котелок – все каны утонули вместе с двойкой. Утром на струю вынесло из кармана остатки двойки. Желтые рваные полотнища полощутся на струе, во многих местах пробитые дюралевыми трубами рамы. Одна из веревок, привязанных к двойке, за что-то зацепилась, и труп ката висит на струе. Мы на четверке пытаемся подойти снизу к двойке и сдернуть ее – не выходит. У Андрея Николаевича слезы стоят в глазах – так не хочется оставлять любимое судно. Мы могли бы пристраховать двойку к берегу и подождать, пока перетрутся веревки, на которых она сейчас висит. Но после вчерашних спасработ веревок осталось в обрез. Тогда для пристраховки двойки АН делает из стволов бамбука и крохотных обрывков веревки диковинную конструкцию. Дима тем временем раскладывает на камнях деньги на просушку, сливает воду из фотоаппарата. Флешка вроде жива. Четверка цепляет бамбуковую страховку к двойке и уходит вниз по течению. Проходим несколько порогов, из них несколько 6кс (здесь и далее категории присваивали я и Серега, когда писали эти заметки в Талихе). Доходим до деревни Начо. Напротив деревни величественный «Водопад Начо», он же порог 6кс «Подначка». Чалимся перед порогом – нас окружают дети и взрослые. Глазеют, дергают лодки, весла, нас за спасжилеты. Той удивительной вежливости Орака здесь нет и следа. У детей за пазухами – мандарины. Сами лопают, а с нами делятся неохотно. Здесь мандарины называют «самтра». Для просмотра порога перечаливаемся на другой берег. Я и Юра как были в спасжилетах и касках вылезаем на террасу над рекой – там поля. От нас с визгом шарахаются бабушки. Порог проходимый, но опасный, и мы решаем его нести. За «Подначкой» видны еще два несложных мощных порога и щеки. Ставим лагерь напротив «Подначки». Ночью над джунглями восходит полная луна. В полночь в палатку лезут гости. По-английски не говорят, что-то объясняют про полицию. Кто это – представители власти или беглые катожники? У местных здесь каждое полнолуние – религиозный праздник, поскольку два их главных божества – Солнце и Луна. Наши гости на взводе, возможно, под каким-то легким наркотиком. Отчаявшись объясниться, просим их уйти. Уходят они недалеко, залезают на скалу над палаткой и начинают бросать в нее камни. Нам приходится дежурить по очереди, чтобы не проснуться с дырой в башке.
13 ноября. Седьмой день сплава
Не выспались благодаря полнолунию и незваным гостям. Местные утром собрались около палатки. Запрягаем их в катамаран и обносим «Подначку». На обносе кто-то ювелирно уводит у Глеба нож-стропорез. Стартуем сразу за порогом и успешно проходим несколько порогов ниже по течению. Смотрим только те, перед которыми Галинский не говорит фразу «падения нет, выход видно». В одном таком пороге ложимся в достойной бочке через диагональ. Киль случился после обеда в деревне Имори. Порадовали местных сначала прохождением порога у деревни, затем килем на следующем. Через 50 метров кат уже поставлен на ровный киль – отработали обратный переворот ката с вещами, как по писанному. Настроение поднялось, но решили все смотреть. После киля прошли еще немного и заночевали на правом берегу, вблизи бамбукового хуторка. Все жители хуторка пришли на нас подивиться. Я одного развернул, слегка шлепнул по попе — и они все сразу ушли. Толковые. Дрова не горят вообще. Сверхмокрое место. Кашляя и отплевываясь, полночи колдуем над костерком, и все равно ложимся спать голодными. Перед сном нам с Глебом страшно захотелось десерта. Аки тати мы прокрались к бамбуковой роще, тускло блеснуло в лунном мачете, и мы полакомились водой из бамбука. Вкусно, но некрасиво.
14 ноября. Восьмой день сплава
Утром не удержались — пожгли сухой хозяйский бамбук. Местные видели, но возражать не стали. Проводить нас собралось человек 10, от мала до велика. Выходим и идем пороги. Глеб раз за разом придумывает реке все более восторженные эпитеты. Серега перед каждым порогом произносит заклинание «перепада нет, выход видно», хотя это не всегда так. Перед сложным порогом с большим падением чалимся на правый берег. Смотрим, решаем идти. Но из улова, где мы стоим, в левую часть струи, куда нам очень надо, выгрести не удается. Пробуем несколько раз, затем идем смотреть правый проход. Вердикт: обнос. Обнос тяжелый, долгий и по жаре. Снова идем пороги. Последний порог — мощнейший. С пляжа метров на 500 ниже него смотрится как шивера, но при прохождении казалось, что протискиваешься между водяных гор. Воды уже много. Встаем на пляже. Песочек нежный, мелкий и теплый – как перина. Юра начинает брюзжать на речку.
15 ноября. Девятый день сплава
С утра проходим хорошие пороги. Пороги стали реже – наверное, скоро закончатся. Хорошая погода и близость окончания сплава сделали свое черное дело. Всем облом чалиться – идем в порог, где выхода не видно. На заходе ложимся через диагональ за доли секунды. Вода – мощнейшая. Я вылезаю на кат, впереди сколько видно – пена. Прыгаю в воду и успеваю добраться до последнего улова. Серега и Глеб вылезают на кат и садятся на баллоны. Юра плавает снаружи, держась за кат. Юра проходит с катом первую бочку, остается во второй. Глеб кидает ему в бочку весло. Юра долго купается в бочке, с большим трудом выбирается на берег уже много ниже ее. Ему хреново. Кат проходит кверху брюхом три порога. Много обливняков и острых камней. Разрывается наплыв с вещами. В бочках Серега и Глеб слезают на раму. После третьего порога они героически чалят кат. Я прихожу к ним по берегу. Отдыхаем. Юрино лицо постепенно розовеет. Он достает сигарету слегка дрожащими пальцами и произносит фразу, достойную настоящего капитана «ну зато мне больше всех и досталось». Проходим еще порог. Встаем на солнце – греем Юру. Дальше идем очень осторожно. После слива, где нас ставит на свечу, встаем лагерем. Общее мнение: «кат у нас маленький!» Все упахались, как черти. Снова сидим на пляже, на суперпеске, шевелиться нет сил. Приходит местный ангел, спрашивает, не нужно ли нам чего. Просим его купить нам сигарет. Ангел приносит сигареты и сдачу. Лежим на песке, сквозь дымок сигареты любуемся волшебной рекой, пляжем и многоцветными многозвучными джунглями вокруг. Так и засыпаем (возле деревни Талиха).
16 ноября. Последний день сплава
Спокойный день. Солнце, несложные пороги, мощные покатушки. Юра брюзжит изо всех сил. Особенно его раздражает то, что GPS показывает высоту ниже точки конца сплава, города Дапориджо. Сливаемся лениво, но помним опыт этой реки. На берег приходит дорога и дальше идет параллельно реке. По дороге проносятся джипы с пограничниками из Лимекинга – привет Мальчишу! Валяем дурака. В 14-00 встаем на пляже, не доезжая 15 км до Дапориджо. Здесь отличное место для просушки катов – завтра солнце будет весь день. Раздеваемся и прыгаем в воду, пока не зашло солнце. Чистые и счастливые, с последними лучами солнца выходим на берег к новой, сухопутной жизни. В сумерках разбираем кат, вознося благодарственные молитвы Солнцу, Луне и Сереге Петрову. Я и Галинский уходим в ближайшую деревню, на промысел. Сипи – знакомая деревня. Покупаем трехлитровую банку сказочной сладости шанпапри. Беседуем с президентом нового молодежного рынка Сипи о ценах на электричество. Заходим к доньи-полоистам – посмотреть на их религиозную практику. Возвращаемся в лагерь с шанпапри и помидорами. Там Глеб с Юрой уже варганят вовсю праздничный ужин. Было вкусно, да ошиблись с масштабом. Отвалились спать, мучимые животами.
17 ноября. Вероломный Дую Тамо
Каты не спеша сушились на солнце, мы лениво купались в реке, а Глеб мчался в Дапориджо искать наш джип поддержки, Диму и Андрея Николаевича. Во второй половине дня все действующие лица собрались на нашем пляже. Вместо Туки Дую Тамо выделил нам нового гида. Аккуратненький упитанный очкарик совсем не походил на тигра джунглей, способного разжечь костер под проливным дождем. Мы решили не доверять первому впечатлению, погрузились в джип и вернулись в гранд-отель Дапориджо. Тот встретил нас привычными кучами отбросов на входе, и мы, зажав носы, отправились откушать в забегаловку напротив. Наш новый гид отправился с нами, но не сел за наш стол, а спрятался за колонну и оттуда выдал: «Мистер Дую Тамо считает, что ваше пешее путешествие должно стоить в 2 раза дороже оговоренной с ним цены. Будьте любезны, доплатите еще полторы тысячи долларов, и тогда мы стартуем завтра, как и договаривались». Этого хода мы, признаться, не ожидали, и некоторое время усваивали новую информацию вместе с ужином. Денег отдавать не хотелось, тем более явному гопнику, и мы приняли решение поехать к нему в гости, и там поговорить с ним по-мужски.
18 ноября. День в дороге.
На дорогу из Дапориджо в Итанагар и обратно нужно потратить минимум 4 дня. Времени было жалко очень, но наш пермит заканчивался, и без нового мы очень скоро бы попали в неприятное положение нелегалов в Аруначале. Что, как известно, грозит тюрьмой. В переход по джунглям нас должно было отправиться трое – Юра, Махмуд и я. Махмуд приехал в Дапориджо несколькими днями ранее из Итанагара, и ему особенно не хотелось туда возвращаться. И все-таки мы ехали в Итанагар. За день доехали до Зиро, там заночевали.
19 ноября. Мстители прибывают в Итанагар
Мы ехали весь день. К вечеру наша команда, доведенная до высокого градуса злости и дуютамоненавистничества, прибыла в столицу Аруначала, город Итанагар.
20 ноября. Торжество справедливости
Завтрак в отеле длился бесконечно. Кухня просыпалась с трудом и немыслимо долго готовила яичницу и чай. Все это время мы перезванивались с Дую Тамо. Он все переносил время своего появления в отеле, и в конце концов заявил, что занят, и деньги нам вернет после согласования по е-мейл. Mr. Дую поступал некрасиво. Это требовало от нас решительных действий.
Загонять Mr. Дую начали с двух сторон. Я, Махмуд и Юра отправились в министерство туризма, а остальные в гости к Дую, в его белокаменный особняк. Расположились там на диванах перед телевизором, ноги на стол, и объяснили домочадцам Дую, что собираются пожить недельку в этом прекрасном доме. А чтобы те не подумали, что намерения у нас не серьезные, требовали то чай, то воду, то пепельницы, то Дую Тамо для расправы. Для проведения переговоров туда был очень скоро прислан парламентер – англоговорящий родственник Дую, которому Глеб доходчиво объяснил, что мошенник не расплатится с нами, даже если пустит все свое состояние с молотка. Родственник в ужасе ретировался.
В это время в министерстве мы, не стесняясь в выражениях, расписывали возникшие по вине Mr. Дую проблемы. Главный турист Аруначала моментально вошел в положение и выделил на поиски Дую здорового детину. Так мы и сидели, каждый на своем посту, пока около трех дня в министерстве не возник долгожданный Mr. Дую. Цвета он был нездорового, а руки у него тряслись так, что железные замочки на портфеле, который он прижимал к груди, часто позвякивали. Он обреченно присел на стульчик в углу и стал смотреть в пол. Начальник департамента туризма грозно посмотрел на него поверх очков, затем встал и вышел по каким-то делам. Mr. Дую подскочил как ужаленный, вывалил перед нами на стол гору рупий и предложил расстаться друзьями. Затем еще быстрее запихал деньги обратно в портфель и снова сел. Затем вскочил опять, засеменил к двери и исчез. Секунд 30 понадобилось нам, чтобы прийти в себя от этой стремительности главного героя, и я выскочил следом за ним. Выловил его уже на выходе с территории министерства, аккуратно развернул на 180 градусов и стал нежно подпихивать по обратной траектории. На каждом третьем шаге Mr. Дую выдавал приглушенный возглас: «Don’t touch my body».
Дальше все было хорошо. В присутствии начальника мистер Дую вернул нам деньги за пешку, начальник пообещал, что лишит агентство Дую лицензии, и в виде исключения сделает нам пермиты. В отель вернулись уже с заветной бумагой. Больше в Итанагаре делать было нечего, и основная часть водной команды последним автобусом выехала в Гуахати. Андрей Николаевич садился в автобус в большом огорчении. Из той половины его двойки, которую удалось спасти, исчезли все трубы рамы. Которые нашлись немедленно после отъезда автобуса. Вот так и наша жизнь: то секам, а то пал. Пронести двухметровые трубы через 150 километров джунглей был бы поступок, достойный быть вырезанным в камне золотыми буквами. Тщеславия у нас оказалось недостаточно, и трубы оставили отелю — может, водопровод починят.
Долго не удавалось найти машину для выезда в Дапориджо, никто не хотел ехать в ночь. Наконец, нашелся один водитель, и очень примечательный. Лет пятидесяти, без передних зубов, со странно горящими глазами. Он очень напомнил мне тибетского водителя Карлсона, который в 2003 году помог нам пробраться в Лхасу и обойти все посты. Этого назвали также – Карлсон. Он гнал свой Тата Сумо ровно в два раза быстрее, чем «Air India» Раджу. Секрет скорости был прост — Карлсон считал, что дорога вся ровная. Поэтому бросало нас, как в стиральной машине, но ради выигрыша времени стоило потерпеть. В дороге Карсон ничего не ел, но регулярно заезжал к своим знакомым стремного вида, которые готовили для него местный наркотик «пан» и наливали нам чаю. С каждым разом глаза Карлсона открывались все шире, а взгляд сверлил дорогу все яростнее. Казалось, и нет впереди никакой дороги, а этот индийский герой-бог создает её своим горящим взором. Удивительно, как он был сосредоточен. Пока машина не останавливалась, он совершенно не реагировал ни на что, кроме дороги. Можно было обращаться к нему, трогать его — без ответной реакции. В его божественной, извергающей громы колеснице мы попытались заснуть.
| << Назад | На страницу экспедиции | Вперед >> |
