Реза Ходеми
Тяжелый был день. Наконец, железные кони расседланы, палатки поставлены, готовится еда и невыносимо хочется спать. День завтрашний обещает начаться рано: на рассвете на минарете появится муэдзин и начнет в рупор призывать трудящихся к молитве – а минарет всего в десяти метрах от палатки. Сейчас же мимо нас с ревом носится на мотоциклах местная молодежь. Кажется, спокойной эта ночь не будет.
Отвлекшись на горелку и рис, понимаю вдруг, что людей на крыше стало значительно больше. Товарищи с мотоциклов решили залезть к нам, мало того, втащили сюда нелепую палатку для пикников и ставят её рядом с велосипедами. Добро пожаловать, конечно, но что все это значит?? Не сразу вспоминаем, что сегодня четверг – а значит, завтра в Иране выходной.
Мечеть в Шулабаде
Официальный выходной день в Иране – пятница. Вторым выходным может быть четверг. Суббота и воскресенье – рабочие дни. По выходным главный вид отдыха для иранцев – семейные пикники. Пикники могут устраиваться где угодно – в горах, в городских парках, на газонах, у пыльной дороги или около красивых водопадов. Вывозят стариков, женщин и детей, расстилают одеяла, ставят простенькую палатку и мангал. В стране, где любые напитки крепче кефира запрещены законом, такие посиделки проходят исключительно тихо и мирно.
Пикник, стало быть. На крыше, посреди ночи. Мирными наши странные гости тоже не кажутся. Они не кричат и не задираются – но и не улыбаются и не пытаются наладить с нами общение. Ходят между нами и палатками, трогают велосипеды. Напряжение растет, Ашкан только разводит руками.
Тут, как в кино, на крыше появляются силы добра: седой мулла, несколько мужчин в годах. Злых духов им изгнать не удается, и Ашкан, как может, передает нам вердикт – это «ужасные люди» (awful people!) и нужно срочно бежать. К счастью, нас не гонят в ночь и не бросают на произвол судьбы, а приглашают в гости. Что ж, в чужую мечеть со своим уставом не ходят… По-военному быстро сворачиваем лагерь и покидаем крышу.
И снова попадаем в гости к учителю. Только – сюрприз! – это не простой учитель, а настоящий университетский профессор. Не поверите, английского языка! Но все расспросы на завтра, сейчас только спать.
В доме брата Резы. Его семья и мы.
Реза Ходеми, наш герой и спаситель, приехал на выходные в родной Шулабад из Доруда, одного из крупнейших в Луристане городов, повидать родственников.
Вы ищете кочевников? Да чего их искать, мы и есть кочевники: я до 16 лет с семьей кочевал, потом в университет поступил, остепенился. Никто из моих братьев не кочует больше. Вот, кредиты взяли, дома красивые построили. Помогаем друг другу. А знакомых и родственников у нас немало продолжает кочевать. Там вон за перевалом пастбища моего одноклассника, сейчас он, наверное, уже с юга поднялся.
Все дети кочевников учатся зимой в школах, в Хузестане, где семьи живут оседло. Потом уходят со стадами до осени. Кочуют бахтиары не хаотично – у каждой семьи, у каждого рода есть многовековые пути кочевья, есть земли, исконно за ними закрепленные. Никаких документов – все и так прекрасно знают, где и чьи пастбища.
Реза – просто кладезь информации. К завтраку дом его брата, где нас поселили, наполняется людьми. У отца Резы две жены, и у него 9 братьев и 5 сестер.
— В деревнях и городах сейчас уже редко двух жен заводят – не уживаются они на одной кухне, – смеется Реза. – А у тех бахтиаров, кто ещё кочует – это в порядке вещей. Сложно женщине одной с большим хозяйством справляться.
Наташа рассказывает иранским женщинам о правах и свободах женщин. Либеральный Реза только посмеивается.
Семья, как положено, собирается на пикник. Целый караван пикапов, мотоциклов, легковых автомобилей. Реза не умолкает ни на минуту:
— Бахтиары – народ очень древний и были мы прежде очень могущественными. Вы не думайте, что если кочевники, значит отсталые. Ещё в 20-х годах XX века в Тегеране бахтиары правили, всю страну держали. Сейчас нам, конечно, не дают быть самостоятельными. Например, язык наш: я как лингвист уверен, что бахтиарский – это отдельный язык, даже 4 отдельных языка. Но официально их признают только диалектами фарси!
В запрудах на реке весной и летом разводят рыбу кочевники-бахтиары.
— Реза, а что это за белые палатки и запруды?
— Так это тут по весне рыбу разводят, когда река разливается и кочевники возвращаются. У нас в Луристане вообще очень много рыбы выращивают, есть целые рыбные фермы. Форель на рынке очень дорого можно продать!
— Скажи, а кто были эти «ужасные» люди на крыше? Чего они от нас хотели?
— А это не местные, повадились из города сюда ездить по выходным, хулиганят.
Ничего криминального они, как выяснилось, не делают. Но какая знакомая история!
На пикнике мы вместе принялись изучать карту — Реза показывал, кто из его родственников где кочует.
Кроме привычных лепешек, на пикнике угощают черным хлебом. Неожиданно!
— Традиционный хлеб бахтиаров, мы его из желудей печем. Желуди перемалываем в муку и смешиваем с мукой обычной. Дуб у нас вообще всему голова. Кору для дубления шкур и кожи используем, отваром из желудей эти кожи красим, хлеб печем.
Вкусный, надо сказать, хлеб.
Бахтиарский желудевый хлеб
Вечером нас ждет очередной банкет, на этот раз в доме шурина Резы. Здесь в каждом почти доме здесь есть большая гостиная – пустая комната, устланная коврами, на стене может висеть пара фотографий хозяев в святых местах, вдоль стен раскладываются плотные высокие подушки. Есть вторая комната, соединенная с кухней, где собираются домочадцы. Есть и закрытые для гостей спальни. Посиделки и беседы в «гостиной» – дело мужское, но на меня и жену Резы никто не смотрит косо. Остальные женщины и дети ужинают в соседней «столовой». Никакой строгости нет, дети свободно бегают по комнатам, женщины заходят послушать, но вскоре сами сбегают от мужских разговоров. И увлекают меня за собой.
Хозяйка с гордостью демонстрируют кухню – большая новая плита на шесть конфорок, красивый полированный стол, хрустальная посуда. Меня учат красиво повязывать платок, просят показать вещи и с большим любопытством изучают все: от чехла для очков до велоперчаток и крема от солнца. Удивляются, что нет украшений и колец. Неудобно в них на велосипеде!
Разливают чай – и все, от детей до бабушек, начинают играть в игры. Камушки, которые нужно ловко ловить или прятать в ладони – угадай, в какой?, ладушки. На взрывы смеха начинают подтягиваться из соседней комнаты юноши и мужчины. Вскоре там остаются только самые унылые и самые уважаемые.
Персидский стол-ковер
Дети всех возрастов – непривычно для нас спокойные, даже младенцы не плачут и не кричат.
— А что им плакать? – удивляется Реза. – Разве только болит у них что-то или кушать хотят. Так мы их тогда лечим. Или кормим. А если не болит – так и пускай себе кричат.
Но они не кричат. Такой вот простой и действенный подход.
Будущая шемаханская царица
И до самой поздней ночи продолжаются разговоры, чай, игры. Уже и хозяева устали – но сидит ещё последний уважаемый гость, не уходит. А выгонять гостей ни в коем случае не положено. Хоть полночи сиди, пока гость сам домой не соберется.
Договариваемся, что на следующий день Реза нам покажет, где можно найти бахтиаров, ведущих традиционную кочевую жизнь, объяснит, как найти его одноклассника и напишет к нему письмо. Он бы и сам с большой радостью поднялся с нами на перевал, прошелся по весенним пастбищам, но нужно возвращаться в Доруд, к студентам и заботам.
