Неожиданный поворот

В длительном путешествии по неизведанным землям совершенно необходимо быть готовым ко всякого рода неожиданностям и казусам. Иногда случается так, что путешественник, сам того не ожидая, находит зерно нового знания там, где, казалось бы, нечему и быть. Иногда же, напротив, попадает он в непредвиденные трудности там, где ожидал двигаться по торной тропе.

Пема с дочкой у себя дома

Мы провели несколько интереснейших дней в деревнях лакхов, и нам пора было отправляться дальше, вверх по Салуину. Все это время мы жили в доме у Пемы, ставшего нам добрым другом, помогали, как могли, по хозяйству, работали с дневниками и фотографиями. Пема согласился взять пару своих лошадок (точнее, мулов, но Пема упорно называл их лошадьми) и сопровождать нас, по крайней мере, до следующих за Тубой деревень. Он рассчитывал дойти туда за три дня. Мы не сомневались, что у Пемы есть и свой интерес в этом путешествии, но доверяли ему, и не стали допытываться.
На разгруженных велосипедах в свое удовольствие катили мы последние километры дороги вдоль Салуина, с ветерком пролетая крутые подъемы и коварные каменистые спуски. Потихоньку за нами вел Пема лошадок , нагруженных нашими велорюкзаками и своими мешками со снедью. Вел потихоньку, да не сильно отставал. Кажется, на горных тропах нам придется попотеть, чтобы выдержать заданный им ритм.

По дороге к Тубе

Проезжаем Кири, где нас на этот раз встречает целая демонстрация с флагами и барабанами. Похоже, нас заметили издалека, и теперь жители Кири выстроились в два ряда, крутят барабаны, протягивают нам огурцы, улыбаются. Что ж, гусары от огурцов не отказываются!
Часа через два выходим на дорогу напротив Тубы. Ее бастион не может оставить равнодушным, даже если видишь его не в первый раз. В довершение эффекта над горами встает коромысло радуги, талисмана нашей экспедиции. Это добрый знак, мы хватаем фотоаппараты и стараемся засунуть в один кадр и радугу, и Тубу, и Салуин.

Тут нас и догоняет Пема. Точнее, не догоняет, а проходит где-то ниже по склону, лошадиной тропой, и исчезает из виду. Мы кричим ему, ругаемся и машем руками, но он не слышит. Или не хочет слышать. Он двигается куда-то вниз, к мосту через Салуин, а нам же нужно идти вперед, вдоль нашего берега! Делать нечего, криками делу помочь не получается, мы вынуждены ехать дальше по дороге, вниз, вниз, до самого ее конца. Конец дороги упирается в домики китайских строителей с синими крышами, на площадке перед ними сидит Пема и смотрит на нас. Мы смотрим на Пему, и еще на мост через Салуин, который уже совсем рядом, а особенно внимательно смотрим на неподъемный серпантин в Тубу, сразу за мостом. Пару дней назад мы так радовались, что нам уж точно не нужно будет лезть по этому серпантину. Пема, зачем ты нас сюда привел?

Мост через Салуин

«Вдоль Салуина дальше пройти нельзя. Даже человек с корзиной не пройдет. Отвесные скалы. Можно пройти зимой, когда река отступает», — теперь считает Пема, хотя еще утром мы вместе собирались идти вдоль Салуина. К сожалению, китайские рабочие все как один Пему поддерживают. Говорят, что бьют тропу, но взрывники продвинулись пока едва ли на километр. «Нужно идти в Тубу и дальше, в Пани», — говорит Пема и ждет. Мы раскладываем прямо на дороге все наше навигационное барахло – карты, навигатор, таблетку со спутниковыми снимками, и начинаем колдовать. Дорога не появляется. Пема ждет, не торопит. Спутники высокого разрешения вглядываются в каждую расщелину, каждую пядь склонов Салуина, карты ложатся одна на другую. Дороги нет. Должна быть, но нет. Но должна быть! Пема ждет, смотрит, как под мостом кофейный Салуин выделывает немыслимые пируэты. Наконец, мы сдаемся. Выбор у нас – или идти, куда Пема ведет, то есть, прочь от Салуина, или бросать здесь велосипеды и пробовать пробиться вдоль Салуина пешком. Мы выбираем Пему и велосипеды. Пема улыбается, встает, и ведет лошадей на мост.
За мостом был серпантин в Тубу, конечно, куда он мог деться. Шлось тяжело, все время хотелось чем-то освежить пересохший рот, а воды было мало, и вокруг росли только колючие неприветливые кактусы. За последние дни у нас выработалось довольно-таки неприязненное отношение к этим кактусам, чего греха таить. И тут вдруг навстречу нам идет старичок. А за спиной у старичка – корзина, полная кактусовых шишек. Мы к Пеме – зачем старичку эти мерзкие колючие шишки? И тут Пема выдал такое, что мы не могли сойти с места как минимум полчаса. Но об этом лучше меня расскажет Наташа в следующем нашем выпуске новостей.
На верх серпантина мы с велосипедами вылезли перед самыми сумерками. Пемы нигде не было. На небольшом холме стояла маленькая старая гомпа с чортеном, а на ее крылечке сидела старушка.

Старый чортен над серпантином

«Баушка, не видала ль ты молодца с двумя лошадьми?»
«Как не видать, видала. Пошли они воон туда», — ответствовала старушка и указала кривым коричневым пальцем куда-то в небо. Потом палец немного опустился и мы увидели тропу, идущую в противоположную от Тубы сторону.
«Спасибо, баушка», — поклонились мы старушке и отправились в наступающей темноте в совершенно неясном для нас направлении. Имея с собой из вещей только велосипеды, фонарик и англо-китайский словарь. Остальное благополучно уехало вместе с Пемой.