Туда, где кончается Радуга, 2011-2012.
Наши странствия по земле тангкульских нага закончены. Было неожиданно здорово. Пожалуй, с такой скоростью друзей я еще никогда не заводил. Вернулись в Имфал с ворохом новых идей, морем фотографий, копьем, каменной трубкой вождя и англо-тангкульским словарем, из которого мы уже выучили сотню слов.
В Имфале – радостный переполох. Весь город только и говорит, что о празднике. В парке Кангла, бывшей резиденции королей Манипура, проходит ежегодный фестиваль мейтеев, коренного народа Манипура. Заглянем туда и мы!
Вход в парк охраняют массивные рогатые и клыкастые стражи – древний символ власти королей Манипура. Здесь их называют оленями. Похожих чудищ можно найти среди символов Бирмы и Камбоджи, но там их ассоциируют, кажется, со львами.
Площадка фестиваля выгорожена в углу парка и обнесена высоким забором. С автостоянки к ее воротам идет мейтей с пером в макушке и голым пузом. Даже со спины видно, что у человека – праздник! На территорию фестиваля мы попадаем, пройдя между двух рядов полицейских с автоматами. Они внимательно осматривают каждого гостя, кое-кого уводят в домики-времянки, установленные неподалеку. «Террористы», — куда-то мимо меня роняет женщина-полицейский.
Почетные гости фестиваля
Гостей на фестивале довольно много, но каждый третий – в форме и с оружием. Мейтеи не обращают на них внимания – раз в год гуляем. Тут и там установлены импровизированные закусочные и торговые ряды. Местный Институт Спорта организовал подвесной мост-переправу и рафтинг в длинном корыте – туда стоит очередь.
Солдат снимает отдыхающих на водах
У другого конца веревочного моста готовится к выступлению отряд военных музыкантов. Половина бойцов оснащена барабанами, а другая – настоящими волынками! Это – одна из традиций индийской армии, заимствованных у Британии. Причем Индия пошла дальше своей метрополии – в бенгальских военных подразделениях были и конные волынщики.
Бирманские лица мейтеев шикарно дополняют гуркхскую форму спецподразделения «Ассамских стрелков»
Пока мы ждем выступления военного оркестра, нас атакует имфальское телевидение. «Как вам Манипур? Что вам запомнилось больше всего? Порекомендуете ли вы своим друзьям посетить наш штат?» Девочка-корреспондент очень обаятельная и улыбчивая, но, услышав про нагские деревни, начинает заметно нервничать. Я пробую исправить положение и доказываю камере, что Манипур, по нашему мнению, совершенно безопасный и невероятно гостеприимный штат. Не помогает. Кажется, эта запись в эфир не пойдет.
Вечером почти все гости фестиваля собираются в большом амфитеатре под открытым небом. На освещенной сцене выступают певцы и музыканты в традиционной праздничной одежде мейтеев.
Эти выступления выглядят немножко как результат разнорядки. Они яркие, цветные, но чуть пластмассовые. Почти физически можно ощутить, как многотысячелетняя культура Манипура пытается ожить после того, как ее дважды похоронили – сначала британцы в конце XIX века, а потом индийцы в середине XX-го.
Однако, надо признать, что сейчас Индия – одна из немногих стран, очень внимательно относящихся к своим малым народам. Так что у мейтеев есть шанс!
На улице в это время не иссякает толпа желающих пройти по подвесному мосту. Как просто осчастливить людей, никогда не видевших аттракционов! Праздник продлится еще пять дней, и, уже вернувшись в Ассам, мы прочитаем в газетах, что террористы смогли-таки пройти на фестиваль и пронести бомбу. И взорвать ее в толпе людей, стоящих в очереди на веревочный мост.
