Дедушка Оу всех сильней
Обеденный час пришел и минул, да только путники как шли, так и не останавливались. Какой тут обед, когда воды нет? Наконец подошли они к стене, из огромных булыжных камней сложенной – вот там и есть перевал, туда им дорога. Как увидели крутой подъем, так их последние силы оставили. Только не бабушку Эи. Наперегонки со своей клюкой понеслась она расседлывать ослицу, и выпали из сум две крохотные фляги, наполненные чем-то белым, похожим на молоко. Каждый из караванщиков достал свою снедь к столу: дедушка – лепешки гречневые, молодец Пема – сало, для порядку тонким слоем мяса прикрытое, а иноземцы – ну кто их разберет, тоже какой-то провизии поднесли. Бабушкины фляги в центр поставили. И вот дела – кто чудо-напитка из фляги ни глотнет, так сначала скрючит его в бараний рог, а затем сразу распрямит, да еще с улыбкой от уха до уха. Все глядят друг на друга, дивятся. Даже дедушка, и тот смотрит с вопросом – дескать, да что же это, старая? А это бабушку в кочевье добрые люди угостили – тайный напиток горцев из ячьего молока, на травах Тибета настоянный.
Вот так напоила бабушка всех двумя малыми флягами. Напоила, посмотрела на небо тревожно, взяла под уздцы ослицу и первой двинулась на перевал. Над перевалом великаны выше туч битву нешуточную затеяли – только гром гремит. Медленно идут караванщики по булыжной тропе. Далёко внизу успокаиваются камни, уходящие из-под их ног. Высоко вверху хмурится небо. Дедушка Оу тоже на небо поглядывает. Идет позади каравана, торопит лошадей. На какую палкой махнет, на какую руку с камнем подымет. Самые ленивые нет-нет да получат камнем по крупу – вся лень махом слетает. Иноземцы идут, оглядываются с опаской – не начнет ли их дедушка погонять?
Железное чудище едет на иноземце
Долго ли, коротко ли, а вышли путники на перевал. Хотели передохнуть, да не тут-то было. Ледяной ветер с ног валит, с неба гроза подоспела. Дождь, град, гром и молнии. Зашатался караван, на части распался. Иноземцы со своими железными чудищами так и вовсе из виду пропали. Дедушка с бабушкой спустились до первой просторной полянки, молодца Пему попридержали, чтоб дальше не шел. Раскрыли над собою зонтики, сидят, ждут. Пема постоял-постоял, да делать нечего, тоже к ним под зонтик полез. Пустили. Час ждут, другой ждут, наконец завиднелись вдали фигурки иноземцев. Подошли ближе – оба дрожат, что осиновый лист. Дедушка Оу споро достает чашку из-за пазухи, да наливает ее полну. Сбрызгивает духам на три стороны, и подает иноземцам – пейте! В чашке вода – не вода, а арак, тибетский самогон. После первой чашки иноземцы дрожать перестали, после второй – глаза загорелись, дух приподнялся – можем идти дальше, дедушка!
Зубы дракона
Так, помогая друг другу, шел караван еще день, и другой. Ночевали они в брошенных домах, и за ужином дедушка Оу непременно рассказывал про коры чудодейственные, которые он прошел, и ни разу в рассказах своих не повторился… На третий день вышел караван на дорогу торную, пошли навстречу за деревней деревня. Перед одной деревней дедушка Оу остановил караван. Достал он из котомки куртку нарядную да шапку высокую, и пошел себе вперед. Караван следом отправился. Только дошел дедушка до первого дома той деревни, как выбежали ему навстречу все домочадцы – женщины кричат в голос, мужчины смеются, лошади ржут, ослы ревут, куры кудахчут.
Не просто так бабушка Эи и дедушка Оу в дальний путь отправились. Шли они навестить своих детушек, что живут в деревне дальней на реке Ю-чу. Шли, шли, и дошли. И весь караван к себе в гости зазвали.
Иноземцев привечали,
Вкусным чангом угощали.
Тут и сказочке конец,
А кто слушал – молодец!
Бабушка Эи
Потом мы валялись на плоской крыше, закутанные в запахи нагретой солнцем глины и свежего сена. Иногда приходил дедушка Оу и учил нас словам своего языка. Несколько чаще, чем этого требовал желудок, мы спускались вниз и трапезовали. Бабушка Эи каждый раз самолично накладывала нам полные тарелки угощения и зорко следила, чтобы в наших чашках не кончались чанг и масляный чай. Я три раза в день уводил бабушку в сторону от обеденного стола и накладывал мазь диклак на ее раздутые варикозом ноги.
Наш дом. Самый левый, небеленый, с копнами на крыше
Незаметно мы оказались частью этой большой и светлой семьи. Нам здесь было хорошо, как дома, но дорога-разлучница уже звала за порог. Прощались мы, стоя на той же дороге, по которой пришли сюда. Прощались совсем по-русски, со слезами и светлой грустью в глазах. Неужели мы сюда никогда не вернемся?
А каков на вкус это напиток из ячьего молока? И что такое чанг? А чай с маслом — это как? Вкусно?
Дома в Тибете все такие — с площадкой на крыше, чтобы сено сушить, а рядом треугольником второй этаж? Это что-то значит — такая форма?
На вкус он кислый-прекислый и соленый, только маленький глоток можно сделать. После глотка через несколько секунд проявляется такое приятное послевкусие, и пить не хочется.
Чанг — традиционное тибетское ячменное пиво, больше всего напоминает деревенский квас. Как и квас, бывает сладким и несладким, по вкусу изготовителя.
Чай с маслом — это вкусно. Но так не все считают 🙂 Масло в чай тибетцы часто кладут прогорклое. Вкусно или нет — это каждый сам решает. Но что точно — масляный чай (ча-сума) очень функционален. Он согревает и добавляет сил, и если пить его весь день, можно и не есть — такой он сытный. Тибетцы на холодном верхнем плато без него не представляют жизни.
Дома у тибетцев все с плоскими крышами, потому что это дополнительная площадь, а сильных дождей тут не бывает. Эту площадь они используют несколькими способами: сушат урожай, устанавливают туда курительницы и чортенчики, оглядывают оттуда окрестности. Думаю, что надстройка треугольником ничего не значит, просто так им удобно. В других районах Тибета может не быть надстройки или она другой формы.